29 мая состоялся выезд на мемориал жертвам репрессий на 12-ом километре Новомосковского тракта. Мемориал посвящен не только расстреляным в Свердловской области. Это памятник всем жертвам тоталитарного режима, которые погибли на Урале. И в этот раз почтить память погибших приехали жители Перми и Пермской области.
Лужайки между выложенных камнем дорожек и памятных плит с именами заросли ковром одуванчиков. Сегодня есть кому пройтись меж этих плит. Сегодня мы снова вспоминаем, чтобы не повторить.
Виктор Черкасов, Ассоциация жертв политических репрессий:
"...Я лично сам не участвовал в этом [открытии мемориала]. В те времена возглавлял Ассоциацию жертв политических репрессий в Свердловской области Александр Александрович Кривоногов. Вот этот маленький памятник установили по просьбе людей; многие говорят: у меня на Колыме, в других местах захоронили [родственников]. Даже на Золотой Горке в Челябинске есть наши свердловчане. Придти надо, в любое время. Ради этого и создан мемориал."
Анна Пастухова, глава екатеринбургского общества "Мемориал", добавляет:
"Виктор Михайлович сказал, что нас объединяет общее горе. Но "Мемориал" — та организация, которая обращена не в прошлое, а в будущее. Нас объединяет общая память. И ради того, чтобы эта память никогда не ушла, ради того, чтобы она перешла потомкам, мы сделаем все."
Позже был открыт маленький музейный зал, где выставлены книги и документы 37-39 годов.
Виктор Черкасов:
"Да, некоторые пилоны посвящены пермякам. Но их специально не выделяли — так, что "это пермский, это челябинский, это тюменский, это курганский..."
Двенадцатый километр — это общая беда и общая память.
Так вышло, что после того, как люди разошлись к плитам, чтобы найти знакомые имена, у мемориального комплекса неожиданно остановились еще два автобуса. Провожатая рассказывала пожилым приезжим (это оказались гости из Германии) о том, что произошло на этом месте, о его истории. Со стороны не отличить, где немцы, где пермяки. У каждого в прошлом была своя память, свое тяжелое наследие. И каждый уважительно относился к памяти другого.
