Площадка перед мемориалом жертвам политических репрессий на 12-м километре под Екатеринбургом постепенно начинает наполняться людьми. 30-го октября, несмотря на мороз и снег, сюда ежегодно приезжают сотни родственников людей, чьи имена выгравированы на многочисленных плитах со списками расстрелянных. Только по официальным данным, за годы террора было уничтожено четыре миллиона человек, а в Свердловской области в одном только 37-м году расстреляли 15 тысяч человек.
Ида Анисимова с трудом, опираясь на палочку, пытается приладить к каменной плите искусственную красную гвоздику. Ходит она уже с трудом, но все же не могла не приехать сюда, чтобы почтить память своего отца, Александра Анисимова, расстрелянного в 37-м году по статье «враг народа».
— Папу обвинили в том, что он служил в Белой армии. На самом деле он не служил в ней никогда в жизни! Он написал маме записочку: «Такое обвинение мне и во сне не могло присниться! Береги детей». — Глотая слезы, рассказывает старушка. — Я до сих пор не могу понять, за что расстреляли папу?!
В тот страшный год Ида училась в седьмом классе. Расстрел отца, разумеется, не мог пройти бесследно для судеб детей.
— Брата сначала приняли в пионеры, а потом нарисовали при всем классе на доске две доски и клопа между ними, объявив при этом, что вот так нахально, как клоп, мой брат пролез в пионеры, скрыв, что он — сын врага народа. Все от нас отказывались, никто к нам не приходил. Мы были, как отшельники. На работу маму никуда не брали. Слава Богу, нашлись хорошие люди, которые приютили нас у себя на квартире и не брали денег за съем. Но было очень трудно.
Судьбы всех тех, кто приехал в это воскресенье на 12-й километр, удивительно похожи. Неожиданный расстрел отца по абсурдному обвинению, а затем — позорно клеймо ЧСИР — член семьи изменника родины. Это сочетание букв влекло лишение жилья, работы, а для детей — травлю сверстников и закрытые двери вузов и техникумов.
Мстислав Вурм был расстрелян в 38-м году. Как пояснила его дочь, Валентина Вурм, отец был техником по электрификации и телефонизации всей Свердловской области. Обвинили его в диверсиях при прокладке кабелей и расстреляли здесь же, на 12-м километре, «обойдясь» без отправки в лагерь. Валентине Мстиславовне тогда было всего полтора года.
— В семье нас было трое детей. Когда нас выгнали из дома, мама скиталась с малышами на руках. В результате этих мытарств я заболела сначала скарлатиной, потом — дифтерией, а затем и туберкулезом шейного позвоночника. Шесть с половиной лет пролежала в санатории, где во время войны у нас брали кровь для раненых солдат. Один из этих солдат потом нашел меня и подарил в благодарность красивое платье, но после выписки из санатория мне его так и не вернули, — вспоминает Валентина Вурм.
Настоятель прихода во имя Святой Троицы Арамиля протоиерей Андрей Николаев работает над созданием в своем городе музея Православия. Изучая архивы, он нашел большое количество расстрелянных в 37-м году священников, в том числе Всеволода Бабина. Он, сколько мог, защищал храм, создал в нем очень красивый хор. Но храм все же закрыли, колокольню разрушили, а потом уничтожили и священника.
Помимо родственников репрессированных и официальных лиц на 12-м километре сегодня собрались и школьники. Учащиеся старших классов 40-й гимназии Екатеринбурга попробовали себя в роли журналистов и лично пообщались с потомками расстрелянных.
— Теперь я чувствую, какую боль переживали эти люди. Теперь я по-другому стала осознавать эту эпоху. Я даже представить не могла, до какой степени это было тяжело. Мне кажется, что пережитая боль всегда будет с ними, — делится впечатлениями десятиклассница Наташа.
— Если бы я не приехал сюда, я никогда бы не узнал, что чувствовали эти люди, — вторит Наташе ее одноклассник Игорь Калыга. — Я не знаю, как описать свое состояние сейчас. Это непередаваемые ощущения. Сразу ставишь себя на место этих людей и не понимаешь, как в тех условиях вообще можно было выжить.
— Все проблемы, которые есть у нас сегодня — ничто по сравнению с тем, что переживали эти люди, — уверена школьница Кристина Игошева. — Никому бы такого не пожелала. Не дай Бог самой быть причастной в жизни хоть к чему-то, напоминающему осуждение невинных.
Поездка школьников к этому трагическому месту — далеко не первая. Екатеринбургское общество «Мемориал» в рамках акции «Горькая память Урала» еженедельно организовывало для учащихся разных школ Екатеринбурга поездки на 12-й километр, чтобы дети могли воочию соприкоснуться со страшными судьбами своих соотечественников. Фактически, это были единственные посещения пустующего мемориального комплекса за все это время. Единственный день, когда память погибших стремятся почтить все от государства до представителей всех конфессий — это 30 октября.
Тем временем люди все продолжали прибывать. К началу торжественного митинга и панихиды за невинно убиенных 12-й километр был наполнен народом. Не хочется говорить банальных слов о том, что подобные трагедии ни в коем случае не должны повторяться, но избежать банальностей в этом случае не получается. Жаль только, что если общество и государство не сделает выводов из этого страшного лихолетья, получится, что репрессированные и их семьи страдали зря.